Дождь

Сергей З.

Она стояла у окна в своей комнате и ждала его. Прислушиваясь к звукам надвигающейся грозы, она попыталась припомнить, когда последний раз вот так же, стоя у окна, смотрела на него. Давно, уж и не вспомнить. В суете дел ей некогда замечать, что она скучает по нему. А вот так, когда никого рядом нет, в тиши и спокойствии уютного дома, становится понятно, что он нужен ей. Так пусть же он придет, пора бы уже…

А он летел над землей, высоко-высоко, в большом сером облаке. Попутный, влажный ветер наполнял его силой и, в то же время, абсолютной свободой. Он мог лететь куда захочет, но у него есть цель. С такой высоты земля была похожа на перевернутое и пестро раскрашенное блюдце, все видно: каждое деревце, каждый листочек, дома, дороги, люди. А когда он вырывался из пелены облака, разметав туманные завитки рваных краев, он мог увидеть, как клонящийся к закату огненно-алый диск далекого солнца окрашивает клубящиеся, набухшие от влаги, облака в багровые тона. С земли такой красоты не увидать, а здесь ему казалось, что он не летит, а плывет в огромном, бурлящем, невесомом океане, в котором невозможно утонуть. И океан плыл вместе с ним, туда, где его ждут, где ему будут рады. И поэтому он спешил, то выныривая из облака, любуясь широтой земных просторов и игрой солнечных лучей, то вновь погружаясь в нежную глубину, спешил к ней, к ее окну.
Вот уже виден город. Словно кто-то повернул блюдце земли другим краем. Оплетенный паутиной дорог, величавый, но уставший, город встречал его с благодарностью, приветствуя отблесками солнца в окнах высоких домов. Не слышно было ни гула машин, казавшихся с высоты его полета мелкими букашками, ползущими по серым дорожкам, ни топота людских ног, спешащих домой по окончании рабочего дня, город притих. Лишь свист ветра и приглушенный рокот грома в тех местах, где облака наталкивались друг на друга, стараясь опередить и захватить лидерство в борьбе за право быть первым в этом омолаживающем город потоке. И он хотел быть первым. И он будет первым.
Вот уже виден ее дом. Он мог не столько разглядеть его, сколько угадать по родным и любимым переплетениям улочек, по самым ярким (хотя, казалось бы, вполне обычным) и светлым очертаниям. Дом стоял в окружении зелени, как спасительный островок в просторе моря, и там, на шестом этаже, за окном у самого края, он знал, она ждет его.
Над центром города облака закружили хоровод, опускаясь ниже, задевая верхушки деревьев, вспарывая животы об антенные штыри, предупреждая все нарастающим громом о своих намерениях. Он понял: пора. Полет окончен, пришло время падать, и чтобы падение было в радость, он хотел упасть именно здесь, перед ней, на ее окно, за которым он уже мог разглядеть ее восторженное лицо. Он хотел, чтобы именно здесь что-то закончилось, а что-то вновь началось. Чтобы круговорот его движения к ней никогда не прерывался, потому что в этой непрерывности – вся его жизнь. Пройдя сложный путь, стекая по крышам и водосточным трубам, по листьям деревьев и сводам зонтов, впитываясь в землю, собираясь в ручьи, он ненадолго исчезнет под солнечными лучами, сравнимыми лишь с теплом ее улыбки, для того, чтобы вновь воспарить над землей и устремить к ней свой очередной полет.
А сейчас он, сложив невидимые крылья, помчался вниз, камнем, опережая самого себя, уже рассыпавшегося вокруг мелкими брызгами. Он хотел первым же движением прикоснуться к ней, хотел, чтобы она узнала его и приняла, чтобы она дождалась.

И она дождалась. Еще не стих громыхнувший над самой крышей раскат грома, как мимо ее окна, яркой искрой, пронеслась первая, самая большая капля летнего дождя. Ударившись о подоконник, она зазвенела ее именем: «Ан-н-на!», и разлетелась вдребезги, усеяв сухое еще стекло россыпью капелек. Горящее у самого горизонта солнце тут же преломилось в них, превратив в крохотные кровавые сердечки. Она улыбнулась, а по подоконнику уже забарабанили капли поменьше, выбивая дробью: «Не гру-сти, не гру-сти…», и зачертили по стеклу, пронзая сердечки тонюсенькими стрелами. Дождь усиливается, вот он уже льет стеной, вода собирается в потоки, смывая пыль, унося удушье. В открытую форточку врывается свежий, ни с чем не сравнимый, аромат, а стекло окна уже сплошь мокрое. Водяные подтеки на нем так похожи на дорожки от слез. Она узнала его, он плакал, но это были слезы радости, она знала.. Ведь плачут не только от горя.

Дождь

оценить стихотворение "Дождь"

комментарии