МГУ. Высотка
Семен Венцимеров
Летят перелетные птицы,
В Москву из Египта летят.
И там, где привыкли гнездиться,
Они приземлиться хотят.
И видят: на Ленинских горках,
Где раньше деревьев был цвет,
Построен высокий и гордый
Московский университет.
Экспромт из прошлого – (не мой) –
Стишок, пожалуй, мне ровесник.
Он – о высотке, что с Москвой
Сдружившись, старожилов местных
Не впечатляет. К ней давно
Привыкли – не воспринимают.
И вдохновиться не дано,
Чем московиты удивляют
Провинциалов, коих шпиль,
Как мотыльков, опять нанижет,
Ввязав в дебют и в миттельшпиль.
И отыграется на них же,
В душе их оставляя свет
Навечно тысячеоконный.
Высокий университет!
Режим тирана незаконный.
Тиран кровав и не учен.
Пусть будет он за это зданье
Всевышним чуточку прощен,
Не полностью, в одно касанье.
Москва. Седьмое сентября.
Сорок седьмого. День на свете
Живу я, с миром говоря...
О чем? Об университете?
А у столицы – юбилей.
И восемь в этот день высоток
Заложены с присущей ей
Помпезной пышностию. Кроток
Народ, но юбилей Москвы –
Восьмисотлетие отметит
Едва ли без хмельной главы.
Вождь не простит, коль то заметит.
Что архитектор Иофан?
На Ленгорах – его высотка.
Его первоначальный план,
-- Здесь небоскребная коробка
Вонзится в небо: на краю,
Над самым что ни есть обрывом.
-- И обозрят Москву свою –
Вид будет сказочно красивым --
Рабочие, которых здесь
Поселят в русском небоскребе –
Начальству посбивают спесь –
Эмпайр Стэйт Билдингу в подобье
На тридцати двух этажах --
Как выйдут дружно на балконы...
Их жен, поди, охватит страх,
И визги прозвучат и стоны...
А впрочем, планам не бывать.
Тиран подумал – передумал.
Под университет отдать
Велел ту стройплощадку. Умер,
Когда вознесся острый шпиль,
На нем – звезда, вокруг – колосья...
До нас дошла как будто быль:
Зэк с верхотуры прочь понесся,
В руках фанеры лист зажав.
Отчаян был и натерпелся,
Живым планёром убежав,
Он хоть на волю нагляделся.
А архитектор Иофан
Был отстранен от стройки века,
Хоть был, конечно, не профан.
Убрав с проекта человека
С известной пятою графой,
Ущербность вождь свою лелеял.
Уже над каждой головой
Еврейской дым Треблинки веял
И открывался Бабий яр
Уже негласно на Таймыре.
Всевышнего бесценный дар:
Почил тиран – и стало в мире
Спокойнее и чище...
-- Факт! –
Врачей еврейских оправдали.
В погромах наступил антракт.
Надолго, навсегда? Едва ли...
Лев Руднев, архитектор... Он
До шпиля со звездой высотку
Достроил. Лев был убежден,
Что можно разве что под водку
Высотку ставить на обрыв.
И котлован отнес подальше,
Для обозрения открыв
Москву с площадки той, где раньше
Коробку вздумал Иофан
Поставить над обрывом прямо.
Исходный Рудневым был план
Переиначен. И программа
Предусмотрела, что теперь –
Четыре этажа добавят
Коробке главной... Что ни дверь,
Ни колер стен, ни где поставят
Скульптуры, все решал тиран.
Он кожу утверждал для кресел:
-- Чтоб кресла в холле и диван –
Как у меня здесь! –
Вождь был весел,
А вот шутил он или нет, --
Никто и не спросил. Боялись.
И оглядели кабинет...
Во исполненье расстарались
Не только кресла и диван –
И стулья «сталинской» модели
Вписали в инвентарный план.
Дороговато. Но хотели
Тирану угодить во всем...
-- Столы?
-- И вид настольной лампы
Той, сталинской в наш план внесем...
-- Бюро?
-- Само собою... Нам бы
Чего нибудь не упустить...
-- Вот это правильно...
-- Еже бы!
Потом прощения просит
Не побежишь...
-- А для учебы
Шкаф-секретер вождя хорош.
-- Пожалуй. Он весьма удобен
В ячейке, где один живешь,
Всего себя отдав учебе... –
В фундамент первый камень лег...
В день Космонавтики... Примета?
Полет Гагарина далек.
Но МГУ-шная ракета
В последний год сороковых
Весною возводиться стала...
Спустя три с лишним года их,
Студентов первых, ожидала
Высоточка во всей красе:
И зона «А» звездой сияла
И угловые башни все
Толпа с восторгом принимала:
-- Они с приборами, гляди:
«Часы», «Барометр» и «Термометр»...
-- А на четвертой, позади?...
-- Деревня! Это же «Гигрометр»! –
Незабываемый был был день...
И тот был день незабываем,
Когда я сам вступил под сень...
Как если бы меня трамваем
Ушибло, так я обалдел:
Неужто? Во дворце науки
Я? Ущипнуть себя хотел...
Пускай гордятся сын и внуки,
Коль их подарит мне Господь:
Я удостоен! Я – прорвался!
И впредь, удача, верховодь,
Чтоб я и в будущем остался
В уогорте избранных. Теперь,
Отныне и до дней последних:
Я – тот, кому отверста дверь
В Высоточку! Гордись, наследник!
На двести сорок метров ввысь
Коробка зоны «А» взметнулась.
Шпиль со звездою – лишь вглядись –
Что, голова не покачнулась? –
Почти взлетает до трехсот –
Метровой в вышине отметки.
Звезда зовет, звезда ведет,
В судьбине намечая вешки.
ЛегендА там, где нынче шпиль,
Хотели статую поставить
Усатую... Неужто быль?
Вот это был бы кич! Исправить
Тот ляпсус было б нелегко.
И будто бы лежит в подвале
Тот монстр, упрятан глубоко.
Я не видал. Вы не видали?
До нынешнего века шпиль
В столицу выше всех вздымался.
Но Сити – новой жизни стиль
Внедряет... Город разбегался
Не только вдаль – и в высоту...
Нл ведь прошло полвека с лишним
С тех пор, как вознесла звезду
Высотка... В окруженье ближнем
Той башни, сиречь зоны «А»,
«Приборы»... Те – по восемнадцать
Весомых этажей... Страна
Здесь старшекурсников... Сменяться
Тех поколениям и впредь.
Труды учебные их тяжки.
Желаю сердцем не стареть...
Подальше – девятиэтажки
В них профессура. Вместе с ней –
И аспиранты. Взгляд в науку
У этих пристальтней, ясней.
Веди их, МГУ, за руку
К высотам знаний день за днем...
Мы – в «Д» когда-то обитали,
А ныне на Земле живем,
На разных континентах... Знали
Об этом в «Дэшные» года?
Такого нам никто урока
Не мог бы преподать тогда,
Так повела судьба-дорога...
Часы на башне МГУ –
Крупнейшие во всей столице,
Крупнее Спасских – я не лгу.
По четырехметровой спице –
Минутной стрелке, узнает
Народ, не надо ль торопиться.
Прибор и голос подает,
Чтоб никому не ошибиться
И никуда не опоздать.
С курантами на этой башне
Цмельцы все часы связать
Смогли... Хоть это день вчерашний,
Однако же часы не лгут.
Они студентов не подводят
И никогда не подведут,
Надежно, без ошибки ходят.
А основатель МГУ,
Михал Васильич Ломоносов
На фоне Башни на лугу
Стоит, не задает вопросов.
Он мне по тайности сказал:
-- Россия прирастать Сибирью...
-- Неужто?
-- Будет! –
Приказал –
И сделалась надолго былью
Сибирь для чуткого меня...
Но новые пришли моменты:
Россия, песнями звеня,
И на другие континенты
Переместилась. И звучит
Речь Пушкина в Европе старой
И новый Брайтон озвончит
Российской нашей страстью ярой.
В высоттке множество колонн,
Скульптур и километры лепки.
Ансамбль красив со всех сторон.
У ректора в приемной – редких
Два малахитовых столба.
Они – из старого собора
Христа-спасителя... Судьба
Их сохранила, без призора
Не оставляла ни на миг...
Студент, студентка Возле входа,
Раскрытые страницы книг –
Из мухинских скульптур – как ода
Учебе и наукам... Здесь,
В высотке, все – для яркой жизни,
Как изначально, так и днесь.
Будь бы принцессы той капризней,
Что на горошине, и то
Не будет к МГУ претензий:
Здесь предприятий разных – сто:
Столовые... А от болезней –
Медуентр отличные. Почта есть.
Есть магазины и бытовка.
Спорткомплекс свой окажет честь
Иному городу. Сноровка,
Закалка каждому нужна.
Бейсбольный стадион отличный –
Завидуй МГУ, страна...
Касательно же жизни личной,
Здесь умолкаю. Сам нашел
Невесту под звездой над шпилем.
Нас МГУ для счастья свел...
Мы общую судьбу распилим
Потом... За это я могу
Себя лишь осудить. И точка...
Высотка... Город МГУ...
Планета МГУ... Звоночка,
Надеюсь, я еще дождусь –
Так хочется пожить! – не скоро...
Надеюсь, я еще вернусь...
До встречи, радостная школа!
прочтений: 6
раздел: пейзажная лирика
дата публикации: Jul 14, 2008
написать комментарий
сообщить о спаме
|
Ещё стихи
|