Тринадцатое
Абрамов Александр
1
В синей дымке завьюжено - темной глуши,
В сильном ветра потоке укрыться пытаясь,
Человек брел, погруженный в недры души,
В длинном черном плаще от ненастья скрываясь.
Шел он грузно, не зная в своем забытьи,
Сколько брел он по свету, тоской истязаем.
Шел туда, где когда-то, в другом бытии,
Был он счастлив, любим и судьбой воспеваем.
Это был старый храм, что векам вопреки
Тихо, мрачно стоял, густо мхом порастая,
Его купол - четыре скрепленных дуги –
Был лишь черными воронами обитаем.
Он взошел на порог, что весь в трещинах был,
Отварил с громким скрипом примерзшие двери,
За собою их с тихим смиреньем закрыл
И присел у стены, в свое горе не веря.
Сверху падал к нему мягкий траурный свет,
Чрез проемы оконные в тьму пробираясь,
Будто молвил ему: вечной тьмы в жизни нет,
Пожалеть и утешить как будто стараясь.
Человек же, небритый свой лик опустив,
Спичку тонкую, чиркнув, зажег, доставая
Из кармана письмо, что так сильно любив,
Он лелеял, хранил, вдохновенно читая.
Но теперь те слова, что будили огонь,
Что любить его мерзкую жизнь заставляли,
Убивали его, разрывали, как стон,
Резать вены и яд пить его побуждали.
С острой болью в груди, разложеньем в душе
Он смотрел как слова, на глазах исчезая,
Превращаются в прах на холодной руке,
Еще больше ему страшных мук причиняя.
2
Вспыхнул свет!... и внезапно, как легкий порыв,
Он услышал, что музыка громко играет,
Он увидел, несмело глаза приоткрыв,
Как святые ему позолотой сверкают.
Храма зал вдруг наполнился светом святым,
Наводнился толпой весело говорящей.
И друзья, и враги разделяли здесь с ним
Радость жизни счастливой его предстоящей.
В двери храма на фоне дневной красоты:
Трав, цветов и сирени усладу несущей,
Восходила она, как богиня мечты,
В белой девственной неге беспечно цветущей.
А в другом конце зала, у любви алтаря,
Он увидел себя со счастливой улыбкой.
Он смотрел на нее, нежно к сердцу маня,
И она поплыла к нему поступью зыбкой.
Беловласая дева, как утра заря,
Шла в пару и восторга пустых придыханьях,
И тринадцать шагов к нему мерно пройдя,
Оказалась в его мягких страстных объятьях.
И священный союз их священник скрепил
Христианским простым, но красивым обрядом.
Он ее в свою душу навеки впустил,
В ту, что ныне отравлена горестным ядом.
И они, взявшись за руки, гордо пошли
В свет дневной, что сиял из дверного проема.
Их предвестия счастья так сладко влекли,
Но сложилась судьба их совсем по - другому.
3
Человек у стены встал с холодного пола
И в отчаянье ринулся сам за собой…
Свет погас в этот миг, тьма покрыла все снова,
И, упав на колени, странник мрачно поник.
Он не видел теперь ни толпы говорящей,
Ни святых, что блистали из рамок своих…
Лишь глаза ее мертвые в боли зудящей,
Ее мертвое тело средь цветов голубых.
И, поднявшись с колен, он открыл тяжко двери,
Тихо вышел туда, где кончался рассвет,
Воротник свой задернул, в мыслях занятый ею.
С криком птицы слетели, видя солнечный свет.
4
У железной дороги он сидел наклонясь,
Ее взор, полный боли, опять вспоминая.
Он рыдал, ей, не господу скорбно молясь,
В своих пальцах распятие крепко сжимая.
И шагая до рельсов тринадцать шагов,
Он увидел ее в нежных сумерках рая,
Понял он смысл слова простого – любовь,
Свою щеку к металлу легко прислоняя.
Стук колес раздавался по рельсам пустым,
Он сказал: “Я иду…”, уже все понимая.
Поезд смял его резким движеньем своим,
Их любовь на земле навсегда обрывая.
Эпилог
Может быть, в рае места и нет для него,
Но я видел вчера в небе радостно чистом,
Две крылатых души мне сияли светло,
В облаках растворяясь изваяньем лучистым.
прочтений: 20
раздел: религиозная лирика
дата публикации: Jun 18, 2007
написать комментарий
сообщить о спаме
|
Ещё стихи
|