Сибирь. Поэма чувственной реконструкции

Константин Помренин

ВЕТЕР С ВОСТОКА

С Запада ветры дуют,
Но солнце встаёт на Востоке.
Небо нами колдует
Так, как положено Богом.

Всё имеет свой вектор
В Его предопределеньи:
От рождения места –
Сразу движение к смерти.

Все расписаны роли
В Книге великой судеб.
Божьему замыслу вторят
Вещи, животные, люди.

Но есть исключенья из правил.
Ведь правила несовершенны:
Их человек составил
В убогом краю вселенной,

Там, где замыслы Божьи
Постиг он своим рассудком,
Только внешне похожем
На Разум вселенский чуткий.

От дикого кряжа Хингана,
Что Север разрезал с Югом,
На пути к океану,
Чиня неудобство людям,

Пустыню Гоби минуя,
Через Бурятские горы
Ветер восточный дует
В сибирские наши просторы.

Путь его повторяя,
По изгибу Иката,
Ветер с собой увлекая,
Река стремится к закату.

Там, где сопки и скалы
Встречает воды лавина,
У вечных ворот Байкала
Кончаются два Баргузина.

Отсюда, если всмотреться,
Видится Мир по-другому.
Здесь бьётся Сибири сердце,
И сердце стремится к дому.

Отсюда, как ветер восточный,
Без рамок и правил
Я изящно и точно
Буду историю править.

Место Сибири в истории
Изложено однобоко.
В моей азиатской теории
Ветер дует с Востока.

ПУТЬ ТИГРА

Тигр родился в Иране
Во времена Авесты,
Бога Ормузда дарами
Слеплен из лучшего теста.

Был беспорочен воин,
Вместе с конём огромным
Словно Тигриным воем
Страх нагонявший тёмный.

Римские легионы
Порядок и дисциплину,
Нарушая законы,
Забывали, увидев спину

Могучего великана
Степи и речных разлесков,
Разившего без изъяна
Врага в своём жутком блеске.

Перепрыгнув хребет Памира,
Гиндукуш оседлал,
Тигр в начале Мира
Спустился на Юг в Бенгал.

Там средь джунглей цветенья,
Где полон таинства свет,
Кшатриев сто поколений
Хранили Тигра завет.

Подобно великому Шиве,
Которому равного нет,
Он на Кашмирской равнине
Оставил кровавый след.

Позже в оные поры –
Сила лилась через край –
Через Тибетские горы
Тигр махнул в Китай.

Под сводом Небесного Храма
В Империях Цинь и Хань
Тигр не ведал равных
В искусстве тайдзидзюань.

Став огромным как Море,
По завещанью Сунь-Тзы,
Тигр гулял на просторе
Лесов и сопок Янцзы.

И вот, как Море огромный,
Выросший ввысь, вширь,
Изрыгнув голос утробный,
Тигр прыгнул в Сибирь.

В стране, что от края до края
И за год никто не пройдёт,
Под пологом дикого рая
Он до сих пор живёт.

От берегов Ульмина
Одним прыжком за Витим,
Тигр путём Баргузина
Идёт через Кеть и Ишим.

Тобол, Юргамыш, Урляда
Круш, Кармасан, Кичуй…
Кама – Ему не преград,
Бия, Лаша, Шуструй…

Сноведь, Меча, Таруса,
Ремежь, Ельша, Удра…
Тигр по рекам русским
Прыгает с рыком «уррра».

Выйдя к границам Европы,
Страшный в рывке своём,
Тигр новые тропы
Ищет, топча жнивьё.

Орды царя Атиллы,
Тумены хана Бату
Страх нагоняли в жилы
Сеяли смерть-беду.

Из черепов человечьих
Строя страшный курган,
Они закрепили навечно
Страх у западных стран.

Бес полосато-рыжий
Матёрый таёжный зверь
В Берлине был и в Париже,
Форсировал Буг и Эгерь.

Свернувшись клубком усталый,
Как мирный домашний кот,
Он делает вид, что старый,
Но время его придёт.

ПУТЬ ВЕРБЛЮДОВ

С другом моим Юрой
Пили на его кухне коньяк.
Он был усталый смурый,
Я – тоже иссяк.

Проговорили всю ночь,
Так бывает.
А я и не прочь,
С ним не ломает.

И о том, и о сём,
Давно не встречались.
Но хотелось ещё
Радости-печали.

Бывает порой:
Человек – близок.
Но внешней игрой
Принижен.

Вроде, ништяк –
Как-то странно.
– Ну, давай, чувак,
По стакану.

Археолог-любитель
Юра предъявлял экспонаты:
– Это – Никола-Святитель.
А это – монета без даты.

Солнце окрасило сосны
На окраине Красноярска.
Юра – парень несносный,
Говорит ярко.

Его экспонаты –
Действительно интересны,
Но я – не фанат лопаты,
А сочинитель песен.

Юра раздухарился,
Удивить желая:
– Вот что отрыл я
В нашем крае:

Бронзовая пластина –
Знак нагрудный.
Знатный мужчина
Носил «верблюда».

– А верблюд почему,
Юра, прикольно?
Ездил в Туву?
Знак монгольский?

– Монголы здесь не при чём,
Не было их ещё тогда.
Близко нашёл,
Четвёртый век до рождения Христа.

– Ну, вот это да,
Старик! Удивил.
А кто это тогда
Верблюдов разводил.

– Я скажу ересь,
Уж ты не обессудь.
Веришь, не веришь,
Здесь шёл шёлковый путь.

Южную стёжку
Подумали потом.
Был верблюд таёжным
Вьючным скотом.

Наличие просек,
Дворов, переправ –
От весны до осени
Много трав –

Давало возможность
Ходить по тайге.
Двугорбый вынослив,
Всё на себе.

На Юге опасность
Легко найдёт.
В Сибири не страшно,
Добрый народ.

А кто напроказит,
Тоже не беда.
Тайга накажет,
Пропал без следа.

– Ну, что, Кость,
Здравы будем!
Давай, гость,
За верблюдов.

ТЮРСКОЕ СОЛНЫШКО

Ленивый оседлый житель
На подъём небыстрый
Не знает что в небе чистом
Солнце к закату стремится.

Он не видит, что ветер
Солнцу вдогонку дует
И дуновением метит
Судьбу свою кочевую.

По разуменью грека:
Варвары были скифы.
Культура – враг человека,
Он рождается диким.

Природа берёт начало
В любопытстве нашем,
Как весной запоздалой
Крася небесную чашу.

Вслед за мечтой и ветром
Скакуна оседлавши,
Историей старой поеду
За мечтой настоящей.

На севере Поднебесной,
Кочевой и дикий,
Встал, как поётся в песне,
Богатырь великий.

Гунном прозванный в детстве,
С возрастом став уйгуром,
Он предпочёл зов ветра
Судьбе оседлой понурой.

Джунгары, буряты, афганцы,
Киргизы, казахи, узбеки,
Татары и азербайджанцы,
Османов великие беки –

Народ, созидавший страны,
По ходу солнца и ветра.
Донёс до Европы старой
Мечту кочевого предка.

Ходом коня продолжая
Движение ветра и солнца,
Шёл тюрок, преумножая
Зов крови своей исконный.

Спина коня как перина,
Солнце как вектор движенья,
Ветер восточный в спину,
Мира преображенье.

Сибирь – каганат тюркский,
Магистраль старая.
Путь – не близкий, не узкий,
Солнца и ветра дар.

ВОЛЧЬЯ КРОВЬ

Карело-финская лайка –
Собака волчьей породы.
Кольчатым хвостом играет,
Своей наслаждаясь свободой.

Недавно ещё покорно
Она в поводу ходила
И лаем своим проворно
На соболя наводила.

Период езды и охоты
Сменило лета приволье.
Собака волчьей породы
Судьбой собачьей довольна.

Взглядом мой взгляд догоняя,
Старый эвенк улыбнулся.
Без слов меня понимая,
К собаке своей потянулся.

Погладил рыжею спину,
В глаз заглянул горящий.
Такой же рыжий в морщинах –
Волк-человек настоящий.

Вечный рок самоеда –
Суровая севера вечность:
Зима и кроткое лето,
Молчанье, дорог бесконечность.

Ханты, карелы, коми,
Финны, селькупы, мордва –
Народы холодной крови.
Язык их – жест, не слова.

Правда их – долг и свобода.
Долг как охоты закон,
Живших без власти и гнёта,
Этих бродяжьих племён.

С виду завзятый флегматик,
Хант, когда время придёт,
Пулю в глаз соболю всадит,
Финкой медведя убьёт.

Старая волчья повадка –
Бить только наверняка.
Финно-угорская хватка –
Смерть для любого врага.

Северным дальним проходом
Вечной сибирской земли
До европейских народов
Правду свою донесли

Дети таёжных просторов,
Тундры и рек сыновья
(Волчий коварный норов),
Странников вольных семья.

ВЕЛИКИЕ РЕКИ

Сибирь – континент огромный,
Побольше всяких Америк,
Даже с картой подробной
Ногами её не измеришь.

Современная техника мало
Прибавила средств освоенья
Пространств, где дорог не бывало
От самого Мира рожденья.

Связать этот Мир великий,
Дороги дать человеку,
В Сибири вольной и дикой
Смогли Великие Реки.

В Байкальском хребте белом
Ожил Улахан-Юрах –
Река Великая Лена
Течёт в Даурских горах.

Сквозную мостя дорогу
Сквозь якутскую вьюгу,
Лена подвластна Богу,
Север связал с Югом.

Средь холодов и метелей
Братья Алдан и Вилюй
Запад с Востоком делят.
Лена-мать, не горюй!

Поднявшись вверх по Витиму,
Сквозь Нерчу и Шилку шасть,
Не промахнёшься мимо –
Сможешь в Амур попасть.

Южной торной дорогой
По границе Великих стран,
Слава Господу Богу,
Попадёшь в Океан.

Взяв силы часть у Байкала,
Решив, что расстаться пора,
На Северо-запад сбежала
Любимая дочь Ангара.

В объятиях Енисея
Сквозь таёжную ширь
Только она сумеет
Соединить Сибирь.

Западная равнина
И восточные горы
Связаны в мир единый
Этой Рекой весёлой.

О, страшная мощь Енисея,
Бий-Хема – большой воды.
Смотреть в глубину не смея,
Страшусь ворожбы-беды.

Он, не только пространства,
Сакральные вещи связал
От тундры небес постоянства
До мест, где монгол камлал.

Притоки его большие
Не опишут слова.
Две Тунгуски – вся Эвенкия.
Азас и Улуг – Тува.

Казыр, Бирюса и Манна…
Кан, Турухан, Курья…
Курейка, Лайда … Не стану
Все называть их я.

Детство своё вспоминаю –
Такое, что Бог вам дай –
Кусочек дикого рая,
Хантайский весёлый край.

Рождаясь в горах Алтая,
У Енисея под боком,
Чулым, зараза такая,
Уходит на Запад потоком.

Ужом огибая равнину
Средь озёр и степи,
Чулым видит издали спину
Великой Царицы Оби.

И снова торной дорогой
Связаны Север и Юг
От салехардских копий
До ойратских юрт.

И снова Реки притоки
Соединили два мира:
Запад с Великим Востоком
По сибирской шире.

Восток это – Томь с Чулымом.
Запад – могучий Иртыш,
Зайсан связавший с Нарымом –
Тайгу и озёрный камыш.

Через Тобол – до Урала.
Через Каспий – на Волгу.
Оттуда до Дона мало –
Путь до моря недолгий.

Дальше: моря и проливы,
Много народов и стран…
И снова Отец бурливый,
Жизни творец Океан.

Путь из китайце в греки
На самый Запад земли
Дали Великие Реки,
Рек мировых Короли.

МЕДВЕЖЬЕ СЕРДЦЕ

Осенью ранней
У зимовья
Концерт странный,
Слушал я.

Пенёк карагача –
Кора как медь.
Древесным плачем
Играл медведь

В глуши Иргак
Без затей
Для трёх собак
И двух людей.

Умелец местный
Нам открыл
Медвежье сердце –
Дикий пыл.

Хозяин тайги
Таков:
Злить не моги –
Суров,

Но если в сердце
Покой,
Некуда деться –
Весь твой.

На Западе звери –
Мелкота.
Им не верю –
Масть не та.

Размах сибирской
Души
Им не близкий –
Смешит.

Только канадский
Бурый
Верит в сказки,
Шкура.

Масштаб огромный –
Горы, тайга.
Климат неровный
Жара, пурга.

В такой природе,
В непокое –
Другая порода,
Сердце другое,

Другая сила,
Другие люди.
Так было,
Так будет.

ПОЛЁТ БЕРКУТА

Огромный Орёл в выси
Словно букашка.
Представить его мысли
Нам с земли – тяжко.

Там наверху ветер
Только Ему ведом.
Беркут – тропу метит
Ветровым следом.

Там в синеве
Беркут свободен.
Тень по траве
За Ним ходит.

С выси от звёзд
Взгляд как локатор.
Всё на сто вёрст
Видит Косматый.

Суслик, косой –
Его добыча.
Серый с лисой –
Тоже из дичи.

Косуля, коза –
Неважно.
Может коню на глаза
Пасть Страшный.

Как под самим
Господом вроде,
Все мы под Ним
Пешие ходим.

В мирных стадах –
Пастухи, волкодавы.
Можно вести хоть куда
Без славы.

Гордый народ
Без погонял – дикий –
Тот поведёт,
Кто собой Великий.

Так Темучин –
Беркут –
Вёл мужчин
К чести.

Орёл царит –
Правит –
Как болид
Без правил.

ЛЕГЕНДА О КЕХЕ

Мне рассказывал якут,
Охотник старый,
Поправляя хомут
На своих нартах,

Что живёт в Буордахе
Зверь Кеха,
С виду – просто росомаха
С бурым мехом.

Не имеет ни подруги,
Ни потомства,
А следы свои как вьюгой
Затопчет.

Не боится ни раны,
Ни хвори.
Всё пройдёт-затянет,
Если болен.

Были раньше другие…
Кто знает:
От чего они такие
Умирают.

А ещё, на лехах,
Тропах куньих,
Можно встретить Кеху
В полнолунье.

Тот, кому его случится
Встретить,
Словно заново родится
На свете,

Забывая невзгоды
И печали,
Сбросив годы,
Живёт как в начале.

Я ходил в полнолунье
Среди скал,
Тропы куньи
На Алдане искал.

Только без толку труды
Как на потеху.
Все облазил я ходы –
Не встретил Кеху.

А недавно: вон дела –
Отдохнуть.
И душа повела
В путь.

Я в родной Красноярск
Прилетел.
И ходил как маньяк –
Всё глядел.

А вернулся –
Нету тревог,
Словно мир повернулся,
Видит Бог.

Всё ликует естество
До смеха.
Я нашёл своего
Кеху.

Август 2007 г.

Сибирь. Поэма чувственной реконструкции

оценить стихотворение "Сибирь. Поэма чувственной реконструкции"